Опубликовано в журнале "Гуманитарные научные исследования". 2015. № 12

Междисциплинарный характер исследований адаптации побуждает к диалогу, преодолевающему границы научных традиций и терминологии, которые в фондах отдельных дисциплин порой охраняются так же усердно, как драгоценные сокровища. 

Паскаль Никлас и Оливер Линдер, «Адаптация и культурная апроприация»

В предыдущих двух статьях, посвященных переводу и адаптации ([1] и [2]) мы анализировали рассмотрение этой темы в работах исследователей в области перевода и смежных дисциплин (литературоведение, искусствоведение), начиная со второй половины 20 века, отметив основные тенденции и направления в теоретическом обосновании места адаптации в этих областях. Так, в работах советских и постсоветских переводоведов адаптация и перевод рассматриваются, главным образом,  в рамках концепции (межъ)языкового посредничества. В работах исследователей за пределами бывшего СССР основное  внимание уделяется коммуникативно-функциональным аспектам переводческих и адаптивных стратегий; в некоторых работах ставится вопрос о создании единой коммуникативно-функциональной модели перевода и адаптации, имеющей интермедиальный характер.

В этой статье мы проанализируем, существуют ли параллели между исследованиями адаптации литературных произведений для кино, театра и других форм коммуникации с рассмотрением адаптации в переводоведении, а также применимы ли методы теории перевода в других  гуманитарных дисциплинах, в которых исследуется адаптация.

Интермедиальный характер гуманитарных исследований в области адаптации ярко выражен в работах, посвященных адаптации литературных произведений для кино. Более того, само понятие «теория адаптации» в современном понимании этого термина, похоже, сформировалось именно в рамках киноведения. «Введение в теорию адаптации» – так звучит подзаголовок одной из хрестоматийных киноведческих работ Брайана Макфарлейна «От романа к фильму» 1996 года [3]; семь лет спустя другой известный исследователь в области кино Томас Лейч уже говорит о двенадцати ошибках «современной теории адаптации» [4]; сборник работ в области теории и практики киноадаптации литературных произведений 2005 года [5] предваряется введением Роберта Стэма под названием «Теория и практика адаптации» [6].

В своем осмыслении роли адаптации в интермедиальной коммуникации Лейч предлагает рассматривать адаптацию, наряду с исследованиями в области кино и литературы, в рамках более широкой дисциплины «текстуальные исследования» [4, с. 168]. О текстуальной, «интертекстуальной» или «транстекстуальной», природе адаптации говорит и Стэм [6, с. 26-31]. Цитируя Жерара Жене, под транстекстуальностью он понимает «все, что ставит один текст в отношение – явное или неявное – к другим текстам» [7]. Согласно Лоуренсу Венути, Стэм также предполагал, что «адаптацию более продуктивно рассматривать не как коммуникативную, а как герменевтическую стратегию, как истолкование (интерпретацию) предшествующих материалов, что предписывается трансформационными операциями, в соответствии с различными факторами, специфичными для такого медиума, как кино» [8].

Интермедиальные аспекты адаптации литературных произведений для театра рассматриваются, например, в [9], [10], [11]. Джеймс Нэрмор распространяет интермедиальный характер адаптации на все виды медиа:

В нашу эпоху механического воспроизведения и электронной коммуникации изучение адаптации необходимо объединить с изучением переработки, переделки и любой иной формы пересказа. Благодаря этому адаптация станет частью общей «теории повтора», а изучение адаптации переместится с периферии к центру современного медиаведения (media studies). [12]

На основании вышеупомянутых работ, можно говорить о том, что в процессе адаптации «текст» меняет не только медиум, в котором он впервые появляется, но и дисциплину, в которой он исследуется. Взаимосвязь между этими дисциплинами проиллюстрирована на рис. 1.

Рис. 1. Связи между некоторыми гуманитарными дисциплинами, в которых исследуется адаптация.

Интермедиальный и междисциплинарный подход к рассмотрению адаптации отчетливо прослеживается в работах Линды Хатчеон. В монографии «Теория адаптации» [13], определяя адаптацию как «развернутое, намеренное и заявленное повторное обращение к конкретному произведению искусства», она расширяет сферу применения адаптации на широкий спектр гуманитарных дисциплин:

Мое более ограниченное двойное определение адаптации как процесса и продукта ближе к общепринятому употреблению этого слова и достаточно широкое, что позволяет мне обсуждать не только фильмы и театральные постановки, но и музыкальные аранжировки, кавер-версии песен, повторное воспроизведение предшествующих произведений визуального искусства, комиксы по историческим произведениям, стихотворения, положенные на музыку, римейки фильмов, видеоигры и интерактивные виды искусства. [13, с. 9]

С учетом этого определения схему на рис. 1 можно преобразовать следующим образом (рис. 2):

Рис. 2. Гуманитарные дисциплины, в которых исследуется адаптация.

В [13] обобщены основные идеи, касающиеся адаптации в литературоведении, киноведении и других гуманитарных дисциплинах, в частности:

Адаптация – это повторение без дублирования. [13, с. 7]

[А]кт адаптации всегда включает в себя сначала (пере)толкование, а затем (пере)создание...

…

Адаптация – это форма интертекстуальности: мы переживаем адаптацию (как адаптацию) в качестве палимпсеста[1] посредством нашей  памяти о других работах, которые резонируют благодаря повторению с вариацией. [13, с. 8]

После адаптации форма изменяется…; содержание же сохраняется. [13, с. 10]

Анализ исследования адаптации в различных гуманитарных дисциплинах в нашу задачу не входит; мы ограничимся ответом на вопрос: имеют ли идеи, касающиеся адаптации, выработанные в различных гуманитарных исследованиях, параллели в переводоведении, и применимы ли переводческие методологии к исследованиям адаптации в других  гуманитарных дисциплинах.

Параллели между приемами адаптации в гуманитарных дисциплинах и приемами переводческой адаптации можно найти в работах Роберта Стэма. В [14] он предлагает следующую типологию трансформационных операций при киноадаптации:

• Отбор;
• Усиление;
• Конкретизация;
• Актуализация;
• Критика;
• Экстраполяция;
• Популяризация;
• Реакцентуация;
• Транскультуризация. [14, с. 45]  

Эта классификация сопоставима с типологией форм адаптации при переводе, описанной, например, в «Энциклопедии переводоведения Рутледж»:

• Опущение;
• Экзотизация;
• Осовременивание;
• Ситуационная эквивалентность;
• Созидание. [15, с. 6-7]

Или с типологией «тактических и стратегических интервенций», предложенной Хьюго Вандалем-Сиро для одной из форм переводческой адаптации – transediting:

• Расширение;
• Удаление;
• Обобщение;
• Комментирование;
• Переформулирование. [16, с. 36]

Можно предположить, что какие-то критерии из списка Стэма заслуживают отдельного исследования с точки зрения их применения в переводоведении.

Хатчеон в [13] хотя и не приводит конкретных примеров связи между интермедиальной адаптацией и переводческой адаптацией, тем не менее указывает на «родственность» обеих процедур:

Во многих случаях, поскольку адаптация предназначена для другого медиума, она представляет собой ремедиацию, а именно перевод в виде интерсемиотических транспозиций из одной знаковой системы (например, слова) в другую (например, изображения). Это перевод, но в очень узком смысле: в виде трансмутаций или транскодирования, т.е. в виде записи в новом наборе конвенций, а также знаков. [13, с. 16]

О наличии общих элементов в практике адаптации в гуманитарных областях и в переводе говорит и Марк О’Томас:

[П]еревод и адаптация – это взаимосвязанные занятия, которые могут играть не подчиненную, а ведущую роль в этически обусловленной художественной практике рерайтинга через страны, континенты и культуры. [17, с. 58]

Катя Кребс в предисловии к недавно вышедшему из печати сборнику статей «Перевод и адаптация в театре и кино» [18] утверждает, что взаимообмен идей между этими областями не только возможен, но и крайне желателен:

Переводоведению и исследованиям адаптации есть, что предложить друг другу в вопросах теории и практики, и они не должны существовать независимо друг от друга. [18, с. 6]

Пожалуй, наиболее активным поборником обмена идей в области адаптации между переводоведением и другими гуманитарными дисциплинами (в частности, киноведением) является Лоуренс Венути. Уже в самом начале аннотации к своей программной статье «Адаптация, перевод, критика» в «Журнале визуальной культуры» он утверждает, что «Теория перевода способствует углублению дискуссии о киноэкранизации, открывая дорогу к более строгой критической методологии» [19, с. 25].

Считая «выбор теории перевода в качестве источника концепций для исследований в области адаптации далеко неслучайным», Венути утверждает, в частности, что «перевод открывает путь к толкованию, прежде всего, благодаря радикальной деконтекстуализации». В этом, как он полагает, киноэкранизация аналогична переводу, поскольку первая «инициализирует свою форму истолкования тем, что отделяет исходные материалы от их контекста». [19, с. 28-29]

Далее, «рассматривая адаптацию как истолкование ее исходных материалов», он утверждает следующее:

Как о переводе нельзя судить, просто сравнивая его с исходным текстом, вследствие многочисленных потерь и приобретений, которые обязательно имеют место в процессе перевода, точно так же нельзя судить ни об одной киноэкранизации, просто сравнивая ее с исходными материалами, вследствие тех разнообразных и сложных приемов, с помощью которых она работает с ними.   Дабы избежать эссенциалистских суждений, которые игнорируют исторические случайности, во внимание должны приниматься контекст, в котором перевод или адаптация были выполнены и получены, традиция и практика перевода и кинопроизводства, а также социальные условия чтения и просмотра. [19, с. 35]

Другие авторы в качестве одного из важнейших факторов, объединяющих переводческую адаптацию и адаптацию в других гуманитарных дисциплинах, отмечают творческий момент (креативность), который и придает этим видам деятельности междисциплинарный характер.

Катя Кребс:

И перевод и адаптация – как (творческий) процесс, как продукт или артефакт и как академическая дисциплина – междисциплинарны по самой своей природе; оба вида деятельности обсуждают явления построения культур посредством актов рерайтинга и озабочены двусторонним характером таких актов и последующей критикой понятия авторства. [18, с. 3]

Синтия Цуи:

Именно творческий импульс адаптации и перевода в виде транскодирования, трансформирования и трансмутационных процессов дает больше поводов для сравнения, противопоставления и анализа между двумя дисциплинами. Вдохновляя друг друга, они – ближайшие родственники в сети междисциплинарности; они не только могут извлечь пользу из идей друг друга, но и их глубокие взаимоотношения ожидают дальнейшего изучения. [20, с. 59]

Интермедиальность адаптации выражается в том, что «текст»/«интертекст»/«транстекст», созданный в одном медиуме, получает вторую жизнь в другом. Благодаря свойству интермедиальности адаптация изучается в различных гуманитарных дисциплинах – литературоведении, киноведении, театроведение и др., – которые объединяются в мега-дисциплину «медиаведение». Интермедиальный характер адаптации требует и междисциплинарных подходов в ее изучении. Как мы надеялись показать в этой  статье, взаимный обмен идеями между переводоведением и другими гуманитарными дисциплинами в области адаптации уже происходит и обещает в будущем новые интересные результаты.