Опубликовано в журнале "Гуманитарные научные исследования". 2015. № 8

Перевод (или адаптация) – это действие, всегда выполняемое осознанно, и посредничество, осуществляемое с помощью решений или предпочтений, которые в конечном счете становятся методами или процедурами.

Жорж Бастин

Роль адаптации и других не «вполне» переводческих практик в переводе нечасто становится предметом серьезного переводоведческого анализа. Еще меньше работ, в которых адаптация оказывается основным объектом исследования. В этой статье мы вспомним, что говорили об адаптации классики советского переводоведения, а также проанализируем, что нового говорят о ней исследователи перевода, работающие в России и в других странах бывшего Советского Союза сегодня.  

Как справедливо отмечает украинская исследовательница В.В. Демецкая, в переводоведении адаптации отводится «скромная роль падчерицы» [1, с. 107]. Невысокий статус адаптации зафиксирован и в современном словаре переводческих терминов Л.Л. Нелюбина [2], в котором адаптация определена следующим образом:

1. Прием для создания соответствий путем изменения описываемой ситуации с целью достижения одинакового воздействия на рецептора.
2. Под адаптацией понимается обычно разнообразная обработка текста: упрощение его содержания и формы, а также сокращение текста в целях приспособления его для восприятия читателями, которые не подготовлены к знакомству с ним в его подлинном виде.
3. Приспособление текста для недостаточно подготовленных читателей. Например, «облегчение» текста литературно-художественного произведения для начинающих изучать иностранные языки. [2, c. 12-13]

Последние два пункта этого определения точно отражают традиционно скептическое, если не негативное, отношение к этому «приему» – не заслуживающему серьезного изучения – в работах большинства классиков советского переводоведения.

В своей известной работе «Основы общей теории перевода» [3] А.В. Федоров полностью исключает адаптацию из всех видов переводческой деятельности:

При всем своеобразии требований, предъявляемых переводчику тем или иным видом переводимого материала, при всей разнице в степени одаренности и творческой инициативы, в объеме и характере сведений, необходимых в том или ином случае, для всех видов этой деятельности общими являются два положения:

1) цель перевода — как можно ближе познакомить читателя (или слушателя), не знающего ИЯ, с данным текстом (или содержанием устной речи);

2) перевести — значит выразить верно и полно средствами одного языка то, что уже выражено ранее средствами другого языка. (В верности и полноте передачи — отличие собственно перевода от переделки, от пересказа или сокращенного изложения, от всякого рода так называемых «адаптаций»). [3, c. 15]

Р.К. Миньяр-Белоручев развивает положение Федорова о несовместимости «всякого рода так называемых адаптаций» с переводом, утверждая, что при переводе происходит «передача сообщения, а всякого рода адаптации передают не сообщение, а общее содержание речевого произведения, т.е. сокращенно излагают, переделывают, пересказывают сообщение». [4, c. 36]

Я.И. Рецкер в своей «Теории и перевода и переводческой практике» [5] вовсе избегает термина «адаптация», ограничиваясь однократным использованием термина «пересказ». Но и в его определении задач перевода мы слышим отголоски вышеприведенных высказываний:

Задача переводчика – передать средствами другого языка целост­но и точно содержание подлинника, сохранив его стилистические и экспрессивные особенности. ... Иначе говоря, в отличие от пересказа, перевод должен передавать не только то, что выражено подлинником, но и так, как это выражено в нем. Это требование отно­сится как ко всему переводу данного текста в целом, так и к отдельным его частям. [5, c. 10]

Л.С. Бархударов, считая перевод «межъязыковой трансформацией» [6, с. 6], все виды трансформаций (преобразований) сводит к «четырем элементарным типам»:

1. перестановки;
2. замены;
3. добавления;
4. опущения.  [6, c. 190]

Как видим, ни адаптации, ни даже пересказу в этом списке места не нашлось.

Впервые адаптация, пересказ, сокращенное изложение и другие «непереводческие» виды деятельности по-настоящему попадают в поле зрения советских теоретиков перевода только после публикаций конца 1970-х годов лейпцигского исследователя Отто Каде, в работах которого  появилось понятие «языковое посредничество» (Sprachmittlung) (см., напр. [7] – [10]).

Л.К. Латышев определяет языковое посредничество как «общение разноязычных коммуникантов с помощью языкового посредника, владеющего двумя языками». При этом, как отмечает автор, «понятие языковое посредничество шире понятия перевода: перевод является лишь одним из его видов». К другим видам языкового посредничества он относит пересказ, сокращенный перевод и некие «гибридные» формы, отмечая тот факт, что «языковое посредничество во всех его реальных проявлениях изучено еще явно недостаточно» [7, с. 8-9].

С Латышевым согласен В.С. Виноградов, который относит к языковому посредничеству «и перевод, и реферирование, и пересказ, и другие адаптированные переложения». [8, с. 5]

У принимающего идею языкового посредничества А.Д. Швейцера в его «Теории перевода» [9] понятие «адаптация» встречается неоднократно, правда, главным образом, в контексте критической оценки существующих теорий зарубежных авторов. Так, обсуждая модель процесса перевода Каде, Швейцер утверждает, что в процессе изменений, которые наблюдаются в конечном тексте по сравнению с исходным текстом, происходящая «переадресовка текста другому получателю не может не влиять на его коммуникативную цель», которая определенным образом модифицируется. Однако он отмечает при этом, что такая «модификация допустима лишь в известных пределах»:

Речь может идти лишь об адаптации авторской интенции к другим коммуникативным условиям, а не о ее коренном пересмотре, который совершенно недопустим хотя бы в силу репрезентативного предназначения перевода. [9, с. 73]

Полная адаптация к нормам другой культуры, утверждает Швейцер, невозможна в силу «бикультурности» текста перевода, который «адаптируясь к культуре-рецептору, никогда полностью не порывает с исходной культурой». [9, с. 61] 

Однако из всех авторитетных фигур позднесоветского и постсоветского переводоведения тема адаптации получила более или менее системное освещение, пожалуй, только у В.Н. Комиссарова.

Перевод, по Комиссарову, – это «вид языкового посредничества, который всецело ориентирован на иноязычный оригинал», и «иноязычная форма существования сообще­ния, содержащегося в оригинале» [10, с. 43]. Однако «в качестве языкового посредника перевод­чик может осуществлять не только перевод, но и различные виды т.н. «адаптивного транскодирования», которое он определяет следующим образом:

Адаптивное транскодирование – это вид языкового посред­ничества, при котором происходит не только транскодирование (перенос) информации с одного языка на другой (что имеет место и при переводе), но и ее преобразование (адаптация) с целью изложить ее в иной форме, определяемой не организа­цией этой информации в оригинале, а особой задачей межъ­языковой коммуникации. Специфика адаптивного транскодиро­вания определяется ориентацией языкового посредничества на конкретную группу Рецепторов перевода или на заданную фор­му преобразования информации, содержащейся в оригинале. [10, с. 48]

При этом, утверждает автор, создаваемый в результате такого преобразования (адаптации) текст «не предназначен для полноценной замены оригинала», и по-прежнему «перевод является основным видом языкового посредничества». Адаптивное же транскодирование оригинала имеет «парапереводческий характер и может быть представлено как объединение двух последовательных преобразований: перевод и заданная адаптация текста перевода». [10, с. 48]

К основным видам адаптивного транскодирования Комиссаров относит сокращенный перевод и адаптированный перевод. И если первый «заключается в опущении при перево­де отдельных частей оригинала по моральным, политическим или иным соображениям практического характера», то второй –

...в частичной экс­пликации (упрощении и пояснении) структуры и содержания оригинала в процессе перевода с целью сделать текст перевода доступным для восприятия отдельным группам Рецепторов, не обладающим достаточными познаниями и профессиональ­ным или жизненным опытом, которые требуются для полно­ценного понимания оригинала. [10, с. 49]

Это определение адаптированного перевода, как и приводимые автором примеры адаптации (перевод «взрослого» текста для юношества и сложного научного текста для неспециалистов) [10, с. 49], отсылают нас к словарному определению в [2], которое мы приводили в начале статьи.

Но Комиссаров говорит еще о двух видах адаптации, которые, по всем признакам, не подразумевают, что по своему интеллектуальному или профессиональному уровню читатель оригинала превосходит читателя адаптированного перевода. Это – стилистическая адаптация и прагматическая адаптация.

Стилистическая адаптация, по Комиссарову, применяется тогда, когда «какие-то особенности обнаруживаются только в одном из языков», и тогда «специфические средства изложения в оригинале заменяются языковыми средствами, отвечающими требованиям данного стиля в ПЯ». [10, с. 127]

Прагматическая адаптация определяется им как одна из разновидностей адаптированного транскодирования, «ориентированного на достижение желаемого эффекта» (например, перевод рекламы):

Изменение адресата требует порой использования совершенно иных доводов и иных способов убеждения, что связано с существенными изменениями при передаче структуры и содержания рекламы. Крайним случаем подобной адаптации является создание на ПЯ параллельного текста рекламы (co-writing), связанного с оригиналом лишь единством рекламируемого товара и общей прагматической задачей – побудить покупателей приобрести этот товар. [10, с. 50]

Таким образом, прагматическая адаптация выходит «за рамки перевода как процесса создания текста, коммуникативно равно­ценного оригиналу» [10, с. 221], но, как и некоторые другие виды «парапереводческих» практик, описанных Комиссаровым, может выполняться переводчиком в процессе перевода [10, с. 225].

Анализ теоретических работ российских авторов, пришедших на смену классикам позднесоветского периода, показывает, что и у них взаимоотношения между переводом и адаптацией, в основном, определяет восходящая к Отто Каде концепция языкового посредничества.

К тем известным специалистам, которые не пользуются этой концепцией, относится, например, И.С. Алексеева. В своем учебнике «Введение в переводоведение» [11] она упоминает языковое посредничество всего однажды. Адаптацию она относит к категории «обработка текста при переводе», в которую также включает стилистическую обработку, авторизованный перевод и соавторство, выборочный перевод и резюмирующий перевод [11, с. 23-26].

Однако в большинстве современных учебников по переводу реплицируются традиционные подходы, опирающиеся на концепцию языкового посредничества (см., например, [12], [13]). В русле классической традиции написана и популярная книга В.В. Сдобникова и О.В. Петровой «Теория перевода» [14].

Так, в их описании адаптированного транскодирования мы находим простое слияние типологии Комиссарова и Латышева [14, с. 103-105]. Прагматическая адаптация, как и у Комиссарова, обсуждается авторами отдельно; вслед за ним они выделяют в прагматической адаптации такие элементы, как эксплицирование, опущение, генерализация и конкретизация, отмечая при этом, что «эти способы прагматической адаптации не предполагают значительного измене­ния содержания высказывания в переводе» [14, с. 163-168]. Однако позднее, введя в свое обсуждение еще одну классическую работу конца 1970-х, «К науке переводить» Юджина Найды, они  допускают, что «в результате прагматической адаптации текста содержание тек­ста может меняться весьма существенно» [14, с. 169].

Особо рассматриваются авторами вопросы национально-культурной и хронологической адаптации художественных текстов. Поскольку, по их собственному признанию, «никакой теоретической проблемы, специфичной именно для художественного перевода, при этом не возникает» [15, с. 391-392], не очень понятно, почему этот вид адаптации не мог бы найти своего места в типологии адаптивного транскодирования или, скажем, прагматической адаптации.

Тем не менее встречаются работы, в которых традиционные взгляды на модель языкового посредничества и, соответственно, на роль адаптации в ней, начинают пересматриваться.

В этом отношении, заслуживает внимания небольшая статья исследователя из Казахстана Р.З. Загидуллина с характерным названием «Критика концепции перевода как вида языкового посредничества» [16].

Загидуллин критикует один из центральных элементов традиционной концепции языкового посредничества – деление процесса перевода на собственно «перевод» и «адаптивное транскодирование»; не согласен он и с тем, что «понятие «перевод» охватывает все типы языкового посредничества, включая т.н. дезидеративно адекватные переводы (реферативный, аннотационный, сегментный, аспектный и др.)». [16, с. 24]

Базовым элементом перевода Загидуллин считает преобразование информации в процессе коммуникации:

Любые тексты на ПЯ (включая и полные переводы оригинала) создаются в результате преобразований информации, сокращения и адаптации (т.е. адаптивного транскодирования» в той или иной степени), в то же время даже  выборочный перевод ... может быть для коммуниканта равноценным по содержанию тексту оригинала. [16, с. 27]

Поэтому, полагает автор, концепция языкового посредничества оказывается узкой, поскольку переводчик «нередко выполняет коммуникативные функции – информатора, редактора или критика оригинала», – что, согласно Комиссарову, выходит за рамки этой концепции. [16, с. 27]

На основании размышлений о задачах переводчика, выходящих за рамки традиционного понимания языкового посредничества, он строит «более полный фрейм понятия «перевод»», который мы воспроизводим на рис. 1.

Рис. 1. Фрейм понятия перевод по [16].

Еще одна попытка пересмотра концепции языкового посредничества предлагается в работе Н.К. Гарбовского «Теория перевода» [17]. Определяя перевод как «общественную функцию коммуникативного по­средничества между людьми, пользующимися разными языковыми системами» [17, с. 215], центральное место в своей книге Гарбовский отводит теоретическому обоснованию происходящих в процессе перевода межъязыковых преобразований [17, с. 358]. И вот, как в этих межъязыковых преобразованиях локализуется им адаптация:

Адаптация является крайней формой преобразований, допусти­мых в переводе, и заключается в подмене предметной ситуации, описанной в переводе, другой. Адаптация нарушает семантическую структуру оригинального речевого произведения и, таким образом, не может рассматриваться как средство дости­жения эквивалентности переводного текста тексту оригинала. Од­нако адаптацию можно отнести к средствам достижения адекват­ности в переводе, т.е. к тому пограничному уровню соответствия, за пределами которого можно говорить о переводе лишь условно.  [17, с. 383]

Гарбовский рассматривает все преобразования (трансформации) на трех уровнях: 1) прагматическом, 2) семантическом (денотативном) и 3) семантическом (сигнификативном). При этом адаптация, вызванная требованием «сохранения прагматического значе­ния» исходного сообщения «для достижения адекватности» перевода, оказывается на семантическом (денотативном) уровне трансформаций, предполагающем, что в переводе описывается иная, чем в оригинале, предметная ситуация. [17, с. 392-393]

Кроме того, Гарбовский относит адаптацию к прагматически обусловленным преобразованиям, которые «имеют своей целью достижение в тексте перевода коммуникативного эффекта, эквивалентного тому, который может быть выявлен в тексте ори­гинала». [17, с. 395]

Гарбовский, таким образом, показывает, что адаптация и перевод, будучи «преобразованиями» (трансформациями), представляют собой явления одного порядка. Принципиальная разница между ними в том, что при адаптации эти преобразования достигают максимально допустимой глубины:

Адаптация является последним шагом, пройдя который, перевод­чик покидает область перевода и оказывается в области иных, похожих на перевод, но менее строгих форм межъязыкового и межкультурного посредничества –  рефератов, переделок, подра­жаний и т.п. [17, с. 403]

Изучением роли адаптации в переводе очень плотно занимается украинская исследовательница В.В. Демецкая. Она является автором не только множества статей по данной тематике, но и автором монографии «Теория адаптации: кросс-культурные и переводоведческие проблемы» [18], ей также защищена докторская диссертация на тему «Теория адаптации в переводе» [19].

Что же нового об адаптации и переводе мы узнаем в ее работах?

В аннотации к своей диссертации она заявляет о намерении отказаться от традиционного взгляда на адаптацию как на вид языкового посредничества, обеспечивающего «крайнюю форму преобразований, допустимых в переводе», и предложить подход, «согласно которому адекватность перевода прагматично ориентированного текста возможна в условиях его адаптации к лингвокультурным стереотипам реципиента». [19]

В этой формулировке обращает на себя внимание то, что адаптация рассматривается Демецкой только для ограниченного набора текстов, а именно «прагматично ориентированных текстов» (или «прагматекстов») – текстов, «направленных на изменение поведения адресата» [20, с. 4]. К таким текстам она относит «словарную статью, учебный тип текста, ораторский тип текста (политическое выступление, проповедь), рекламный тип текста», при этом подчеркивая, что основное внимание ей уделяется текстам «политического и религиозного дискурсов» [21, с. 3].

Цель перевода прагматекста, по Демецкой, состоит в «воссоздании прагматического потенциала текста или дискурса в переводе с учетом лингвокультурных стереотипов носителей языка и культуры реципиента». [19]

Вводя различие между двумя типами перевода (переводческими стратегиями) – «репродуктивным переводом» (ориентированным на «воссоздание лингвокультурного кода отправителя») и «адаптивным переводом» («с доминантной установкой на языковые и культурные стереотипы реципиента переводного текста»), – Демецкая утверждает, что «адекватный перевод, как результат переводческой деятельности, возможен лишь при условии комплементарного характера репродуктивных и адаптивных стратегий»; и, следовательно, «адекватный перевод в любом случае предполагает адаптацию». При этом она отмечает следующее:

Различные типы текстов испытывают разной степени адаптации, а именно: адаптации могут подлежать элементы семантического, структурного и прагматического уровней. Поэтому мы предлагаем рассматривать следующие виды адаптации: 1) адаптация на гипертекстовой уровне (структурно-композиционная); 2) адаптация на текстовом уровне (стилистическая); 3) адаптация на гипотекстовом уровне (лексико-семантическая, грамматическая). [22, с. 37]

Демецкая считает, что обязательной характеристикой перевода-адаптации, которая отличает его как от перевода-репродукции, так и от других разновидностей интертекстов (аннотаций, комментирования, перевода по мотивам), является то, что «переводческая адаптация сознательно ориентирована на сопоставление и проверку текстом оригинала» [22, с. 8]. В самой же адаптации она выделяет две стратегии: 1) адаптацию типа текста и 2) адаптацию информации типа текста, или адаптацию информации; причем последнюю стратегию она считает не столько переводческой, сколько редакторской. [22, с. 18].

Заявления Демецкой об отказе от традиционного определения адаптации как «крайней формы преобразований, допустимых в переводе», мы рассматриваем как полемический выпад против классической характеристики адаптации Жан-Поля Вине и Жана Дарбельне (см., например, [23, с. 164]) или, ближе к сегодняшнему дню, против уже цитировавшейся формулировки Гарбовского в [16]. Кстати, между взглядами последнего и Демецкой, на наш взгляд, можно найти много общего. Нетрудно заметить, например, что предложенная Демецкой типология уровней адаптации перекликается с классификацией переводческих преобразований Гарбовского. И это не должно вызывать у нас удивления, потому что и Демецкая, и Гарбовский смотрят на адаптацию и перевод как на равноценные виды деятельности и видят основную цель адаптации / переводческих преобразований в сохранении прагматического / коммуникативного эффекта исходного сообщения.

Как мы надеялись показать в этой статье, в советской школе переводоведения адаптация прошла долгий путь от полного отрицания ее права на собственное место в этой дисциплине до назначения ей места в качестве одного из конститутивных элементов концепции языкового посредничества, но уступающего по значению собственно переводу (полному переводу).

В работах некоторых постсоветских исследователей наблюдается стремление в рамках той же концепции модернизировать типологию переводческих и адаптационных стратегий своих предшественников, «поднимая» статус адаптационных стратегий до собственно переводческих и уделяя при этом более пристальное внимание прагматическим и коммуникативным факторам в процессе перевода.

Для наглядности в приложении мы приводим краткую типологию адаптации и перевода по источникам, рассмотренным в нашей статье.

1. Демецкая В.В. Определение понятия адаптация в рамках теории коммуникации и переводоведения // Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского. Серия «Филология». 2007. Т. 20 (59). № 2. С.107-111.
2. Нелюбин Л.Л. Толковый переводоведческий словарь. М., 2003. 320 с.
3. Федоров А.В. Основы общей теории переводов (лингвистические аспекты). М. и СПб., 2002. 416 с.
4. Миньяр-Белоручев Р.К. Теория и методы перевода. М., 1996. 208 с.
5. Рецкер Я.И. Теория и перевода и переводческая практика. М., 2007. 244 с.
6. Бархударов Л. С. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода). М., 1975. 240 с.
7. Латышев Л.К. Перевод проблемы теории, практики и методики преподавания. М., 1988. 160 с.
8. Виноградов В.С. Введение в переводоведение (общие и лексические вопросы). М., 2001, 224 с.
9. Швейцер А.Д. Теория перевода: Статус, проблемы, аспекты. М., 1988. 215 с.
10. Комиссаров В.Н. Теория перевода (лингвистические аспекты). М., 1990. 253 с.
11. Алексеева И.С. Введение в переводоведение. СПб. и М., 2004. 352 с.
12. Велединская С.Б. Курс общей теории перевода. Томск, 2010. 230 с.
13. Паршин А. Теория и практике перевода, 1999. 202 с. [электронный ресурс]. URL: http://royallib.com/read/parshin_andrey/teoriya_i_praktika_perevoda.html#0 (дата обращения: 25.07.2015).
14. Сдобников В.В., Петрова О.В. Теория перевода. М., 2007. 447 с.
15. Найда Ю. К науке переводить. Принципы соответ­ствий // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. М., 1978. С.130-131.
16. Загидуллин Р.З. Критика концепции перевода как вида языкового посредничества // Теорія та практика перекладу. Випуск 19. К., 1993. С. 23-30.
17. Гарбовский Н.К. Теория перевода. М., 2007. 544 с.
18. Демецька В.В. Теорія адаптації: крос-культурні та перекладознавчі проблеми: Монографія. Херсон, 2006. 378с.
19. Демецька В.В. Теорія адаптації в перекладі (Дисертація на здобуття наукового ступеня доктора філологічних наук). К., 2008 [электронный ресурс]. URL: http://disser.com.ua/content/349461.html#download (дата обращения: 25.07.2015).
20. Демецька В.В. Перекладацька адаптація та типологія дискурсів, 2013. 11 с. [электронный ресурс]. URL: http://ekhsuir.kspu.edu/handle/123456789/228 (дата обращения: 25.07.2015).
21. Демецька В.В. Теорія адаптації в перекладі (Автореферат дисертації на здобуття наукового ступеня доктора філологічних наук). К., 2008. 27 с. [электронный ресурс]. URL: https://www. irbis-nbuv.gov.ua (дата обращения: 25.07.2015).
22. Демецька В.В. Еквівалентність і адекватність відтворення прагматичних текстів у перекладі // Наукові записки. Випуск 104 (1). Серія «Філологічні науки (мовознавство)». Кіровоград, 2012. С. 35-39.
23. Вине Ж.-П., Дарбельне Ж. Технические способы перевода // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. М., 1978. С. 157-167.

Приложение